Столько времени прошло. Лукреция потратила много сил, пустила в ход свое очарование и даже обман - только чтобы уговорить отца призвать к себе Чезаре. Несомненно, Лас Вегас был прекрасным городом, ибо не давал скучать, даже если тебе этого хотелось - здесь каждый день был сюрпризом и девушка ничего не могла с этим поделать. Вереница вечеринок и приемов, на которых ее присутствие было обязательным, уже спустя неделю казалось бесконечной. Ее представляли,как семейное достояние, заставляли смеяться и кокетничать, совершенно не заботясь о том, чего ей этого стоило. Отец был занят делами, которые с новой должностью свалились на него со всех возможных сторон - Лукреция это прекрасно понимала и не сердилась - однако, он мог одним лишь словом облегчить ее мучения, но почему-то не особенно с этим спешил. Общее внимание, в котором наследница семьи Борджия буквально купалась, несомненно, льстило ей, но выдерживать такой напор людских взглядов, многие из которых были явно недружелюбными, а некоторые и вовсе откровенно оценивающими, с каждым днем становилось все тяжелее. И, если бы рядом был Чезаре, переносить это стало бы намного легче. И вот, долгожданный день настал.

Ни звонка, ни смски. Ничего, что бы подтвердило тот факт, что самолет Чезаре Борджиа приземлился несколько часов назад. Лукреция сидела в гостиной семейного особняка, который уже успел стать для нее новым домом, и, в безмолвном напряжении, буравила телефон, лежащий перед ней на журнальном столике, безжизненным взглядом. Секунды складывались в минуты, затем минуты перетекали в часы, а она не могла поверить в происходящее.

-Мисс, отец просил вам передать, что ваш брат прибыл в Вегас.
Со стороны двери раздался голос служанки, но Лукреция не нашла в себе сил обернуться. С детства ее приучали к тому, что никто кроме семьи не должен видеть ее слез, никто не должен быть уверен в том, что Борджия, как и все смертные, могут проявить слабость. Сейчас выполнить этот завет было невыносимо сложно, ибо девушке хотелось расспросить прислугу о подробностях, если они ей известны. Однако, дрожащий голос мог ее выдать и поэтому она лишь кивнула, принимая новость и замерла, вслушиваясь в удаляющиеся шаги за спиной. Итак, он приехал, но даже не соизволил сообщить ей об этом лично - теперь, до нее подобная информация доходит через слуг. Замечательно.

Оставив телефон на столике, Лукреция осторожно поднялась. Медленно направляясь в сторону своей комнаты, она мечтала лишь об одном -  смыть с себя почти осязаемое чувство страха и отчаяния. За все то время, которое они провели в разлуке, им запрещалось общаться по личному  распоряжению Родриго. И пусть отец объяснял это мерами предосторожности, ибо его новое место требовало времени для того, чтобы осесть на нем окончательно и бесповоротно, девушка прекрасно понимала, что причина таится совершенно в ином. Все эти  месяцы она не раз  была вынуждена оставаться в постели почти сутками, стараясь избавиться от ощущения внутренней пустоты. Врачи сбивали температуру и говорили о переутомлении, но она-то знала, что единственное лекарство, способное вернуть ей жизненную силу, было отослано за тысячи километров от нее. Но потом пришло осознание, что наверняка отец готовил к выгодному браку не только ее. Лукреция часто перед отъездом слышала, как Родриго отчитывал сына и выражал свое недовольство его образом жизни, а затем и вовсе изъявил желание видеть его женатым. Тогда ей показалось это забавным, и она даже пару раз подшутила над братом, но в свете последних событий, эти слова обрели совсем иную окраску. И вот теперь ей стало по-настоящему страшно.

***
В сотый раз рассматривая свое отражение в зеркале, Лукреция вертелась в разные стороны, стараясь удостовериться, что выглядит идеально. Впрочем, служанка уже не раз подтвердило это не только словами, но и восторженным взглядом, но самой девушке казалось, что ее красоты не достаточно для того, чтобы, наконец, явиться на глаза Чезаре. Прошла неделя с того момента, как он прибыл в город, а она так и нее получила от него вестей, ни разу не услышала его голос. И хотя отец заверял ее, что старший из его детей находится в полном здравии и просто занят чрезвычайно важными делами, она не могла понять, какие дела способны так увлечь, что он позабыл о собственной сестре. Семь дней она слушала эту болтовню и старалась проявлять послушание, ожидая и надеясь, что наступит завтра, и Чезаре непременно навестит ее. Но время шло и ничего не менялось. Тогда она решила положить конец этому неуважению.  Раздобыв адрес новой квартиры братца, она предупредила шофера и теперь пыталась выбрать наряд. Они не виделись очень долго, и было страшно предстать перед тем, чей взгляд всегда согревал теплотой, будучи не уверенной в том, что этот взгляд не изменился.

Проведя рукой по платью и убедившись, что черная ткань выгодно подчеркивает соблазнительность изгибов ее юного тела, Лукреция расправила темно-синюю вышивку, которая узкими узорами охватывало неглубокое декольте и, наконец, отвернулась от зеркала. В конце концов, если Чезаре и правда забыл ее, то никакое платье не сможет вернуть их в прошлое. Глубоко дыша, дабы сохранять самообладание, девушка с помощью прислуги скользнула в туфли цвета вышивки и, поднявшись, ощутила себя более уверенно, ибо каблуки заметно прибавляли ей рост, напоминая, что, несмотря на ангельскую внешность, она сильная и сможет постоять за себя. Не предупредив отца, она лишь захватила с его стола листок с адресом и поспешила к, ожидающей ее у порога, машине.

Лишь несколько мгновений Лукреция сомневалась перед тем, как коснуться дверного замка кончиком пальца. Она слишком долго вынашивала это решение и теперь была непоколебима в желании узнать причину, по которой брат поступил с ней подобным образом. Главное было сохранять спокойствие и с достоинством встретить любой его ответ. Палец неосознанно сильно скользнул по звонку и за дверью раздалась трель, возвещающая хозяина о приходе гостя.

Лукреция смогла облегченно выдохнуть лишь когда за дверью раздались шаги. Конечно, гарантий в том, что шаги принадлежали именно Чезаре не было, но шанс на ошибку все же значительно уменьшился. Привычка не доверять никому, по мнению самой девушки, к тридцати годам вполне могла сделать из нее параноика, поэтому стоило на всю насладиться последними годами в здравом уме. Сложно сказать, что именно ожидала младшая Борджиа, появляясь на пороге дома брата. Наверное, в глубине души, она надеялась, что он подхватит ее на руки, как делал в детстве, и, закружив в воздухе, станет извиняться за свое поведение, подтверждая, что их разлука - лишь последствие злой воли отца. И хотя здравый смысл ей подсказывал, что ничего такого быть не может, в трепетном ожидании перед дверью, девушка думала именно об этом. Неописуемо было ее разочарование, когда Чезаре лишь поздоровался с ней и пустил в свою холостяцкую обитель.

-Здравствуй, Чезаре.
Ответ получился слишком сухим, ибо голос, от волнения, отказывался слушаться Патрицию. Пройдя в квартиру, девушка некоторое время молча осматривала вокруг обстановку и лишь на одно лишнее мгновение задержала ничего не выражающий взгляд на помаде и отпечатке женских губ. Наивная Бонни - какой глупой ты была, такой и осталась. Оказывается, пока она страдала и мучилась от тоски по брату, он прекрасно проводил время, наслаждаясь всеми прелестями жизни в Вегасе. Несомненно, осознавать это было чрезвычайно больно, и девушка даже с силой впилась пальцами в сумочку, зажатую между ладонями, лишь бы не проявить слабость и не открыть Чезаре всю правду о своих переживаниях. Она обязательно к этому привыкнет - к тому, что она не главная  в его жизни, привыкнет к мысли о других женщинах и, возможно, когда-то станет нянчить его детей. Это было правильным, а значит и достойным.

-Прости, что нарушила твой покой. Отец все обещал, что ты зайдешь, а уже прошло больше недели. Почему ты не пришел поздороваться со мной?
Стараясь говорить как можно тише, чтобы не выдать волнение дрожью в голосе, Лукреция осторожно присела на край софы. Всем свои видом выражая брезгливость, ибо она и представить боялась, чем именно занимался ее брат с дамой, оставившей о себе след, на этой софе, она подняла на мужчину внимательный взгляд, стараясь не слишком откровенно любоваться им.  Отец был прав - Чезаре возмужал и очень изменился. Длинные волосы, мокрыми прядями спускающиеся по шее, выглядели завораживающе и, судя по его взгляду, мужчина прекрасно знал о своей неотразимости. Наверное, девушке следовала от души порадоваться за любимого брата - он выглядел здоровым, излучал уверенность и только приехал в город, где теперь каждая дверь была для него открыта. Но горечь обманутых ожиданий и преданной любви слишком сильно ранило юное сердце. Желая лишь одного - убраться отсюда поскорее и наедине выплакать тот внутренних позор, который сейчас сжался у нее в груди, не давая спокойно дышать, младшая из Борджиа все же прекрасно продолжала играть свою роль.  Он был растерян и не стремился проявлять сентиментальность.
Лукреция приняла его правила, запрещая себе приближаться к нему.

-Прими мои поздравления. Теперь ты в Вегасе.
Лицо спокойное и непроницаемое, голос все так же тих и только руки выдают истинное напряжение девушки. Внезапно, Лукреция осознала, как смертельно устала за то время, пока они с отцом жили вдвоем. Хуже всего было осознавать то, что человек, который должен был вернуть ей внутреннюю гармонию с самой собой, оказался на деле человеком весьма далеким от ее проблем. Впрочем,  - мысленно констатировала девушка - человек способен пережить многое, главное дышать ровно и не позволить себе расплакаться. А позднее со всем можно будет разобраться.

Отредактировано Lucrezia Borgia (2014-08-23 18:18:02)